Кто бомбил берлин. Бомбардировка берлина

Почему-то стало привычным считать, что в начале Великой Отечественной Войны Красная Армия терпела исключительно одни поражения. Этот ущербный, гнилой стереотип превращается в труху, если вспомнить бомбардировку Берлина в августе-сентябре 1941 года. Даже Гитлер, взирая тогда на пылающую столицу, не мог поверить своим глазам.

Действительно, летом 1941 года Германия захлёбывалась от восторга перед победной поступью своих солдат по русской земле. Вот, казалось бы, тот самый «блицкриг». Погибни, Москва! У тебя не осталось даже авиации, мы слёту разгромили её, пока она ещё базировалась на земле. «Ни одна бомба никогда не упадёт на столицу рейха», - заявлял немецкому народу главнокомандующий люфтваффе Герман Геринг. И народ ему безоговорочно верил потому, как не верить оснований не было. Взрослые и дети спали в своих кроватях здоровым, сытым сном.

А тем временем в голове адмирала Кузнецова загорелась идея одёрнуть немцев так, чтобы сон и явь каждого из них наполнились кошмаром, чтобы не лез в горло кусок колбасы, чтобы немцы задумались: «А кто они, эти русские, и на что они способны?» Что ж, вскоре офицеры вермахта и вправду будут писать в своих дневниках: «Русские - не люди. Они сделаны из железа».

Итак, 26 июля 1941 года на стол Иосифу Сталину попадает предложение Кузнецова о бомбардировке Берлина. Сумасбродство? Безусловно! От линии фронта до столицы рейха - тысяча километров. Тем не менее, Сталин довольно улыбается и уже на следующий день приказывает 1-му минно-торпедному авиационному полку 8-й авиабригады ВВС Балтийского флота произвести бомбовый удар по Берлину.

30 июля генерал Жаворонков прибывает в указанный авиаполк и едва успевает заговорить о приказе Ставки, как командующий полком Евгений Преображенский обескураживает его, выложив на стол готовые расчёты, список экипажей и карту предполагаемого маршрута. Поразительно! В те адские дни лётчики, предвосхитив приказ, думали единым разумом с адмиралом Кузнецовым.

Сначала маршрут предполагал полёт над морем мимо острова Рюген (славянский Руян или Буян, воспетый Пушкиным). Затем следовал поворот на южный город-порт Штеттин, и уже после открывался прямой ход на Берлин.

Восемь часов в кислородной маске и при холоде, от которого обмерзали стёкла кабин и очки шлемофонов. Позади целый день усиленной подготовки. Итого: сверхчеловеческие нагрузки, никем ранее не испытанные.

Над территорией Германии группа обнаруживает себя… Немцы связываются с ней по радиосвязи и предлагают сесть в ближайшем аэропорту. Они считают, что это летят сбившиеся с курса бравые рыцари люфтваффе. Им даже не приходит в голову, что это может быть враг. Потому, не получив ответа, они успокаиваются. Не отвечают, мол, и пусть. Будет на их совести.

Десять самолётов вынуждены сбросить бомбы на Штеттин, на его портовые объекты. Топливо на исходе, рисковать уже не приходится. Однако пять оставшихся ДБ-3Ф долетают до Берлина.

Внизу двигаются трамваи и автомобили. Вокзалы и военные аэродромы освещены. Окна в домах горят. Никакой светомаскировки! Немцы убеждены в своей неуязвимости.

Пять самолётов сбрасывают 250-килограммовые бомбы ФАБ-100 на военно-промышленные объекты, находящиеся в самом центре города. Берлин погружается в кромешную тьму, разрываемую всполохами пожаров. На улицах начинается паника. Но поздно. Радист Василий Кротенко уже передаёт: «Моё место – Берлин! Задачу выполнили. Возвращаемся на базу».

Лишь через 35 минут немцы понимают, что подверглись бомбардировке с воздуха. В небо устремляются лучи прожекторов, открывают пальбу зенитные орудия. Однако огонь ведётся наугад. Снаряды взрываются впустую на высоте 4500-5000 метров. Ну не может же быть, чтобы бомбардировщики летели выше! Это же не боги!

Над изуродованным Берлином поднялось солнце, а немцы так и не уразумели, кто же их бомбил. Газеты вышли с нелепыми заголовками: «Английская авиация бомбардировала Берлин. Имеются убитые и раненные. Сбито 6 английских самолётов». Растерянные, как дети, фашисты решили врать в соответствии с заветами Геббельса: «Чем наглее ложь, тем более в неё верят». Однако растерялись и англичане, поспешившие заявить, что духу их над Германией не было.

А ждать было чего. Советская авиация продолжила вылеты. Вплоть до 4 сентября их было совершено 86. С 33-х самолётов на Берлин обрушилось 36 тонн фугасных и зажигательных бомб. Это если не считать снарядов, начинённых агитационными листовками, и 37 самолётов, отбомбивших другие города Германии.

Гитлер выл, как раненый зверь. 5 сентября он послал несметные силы группы «Север», чтобы те вдребезги разнесли аэродром Кагула. Однако Берлин уже перестал зажигать по ночам огни, и в каждом немце засел животный страх перед тьмой родного арийского неба.

Первая же группа под командованием полковника Преображенского вернулась вся, за исключением самолёта, которому не хватило горючего. Управлял им лейтенант Дашковский. 13 августа 1941 года пятеро лётчиков, отбомбивших Берлин, получили звание Героя Советского Союза и по 2 тысячи рублей. Остальные лётчики были также награждены и премированы. После этого группа Преображенского бомбила столицу рейха ещё 9 раз.

В июле 1941 года фюрер фашистских ВВС Герман Геринг доложил Гитлеру о том, что военная авиация русских полностью уничтожена. Только после это победной аргументации было принято решение начать авиационные бомбардировки Москвы.
А тем временем в голове адмирала Кузнецова загорелась идея одёрнуть немцев так, чтобы сон и явь каждого из них наполнились кошмаром, чтобы не лез в горло кусок колбасы, чтобы немцы задумались: «А кто они, эти русские, и на что они способны?» Что ж, вскоре офицеры вермахта и вправду будут писать в своих дневниках: «Русские - не люди. Они сделаны из железа».
Итак, 26 июля 1941 года на стол Иосифу Сталину попадает предложение Кузнецова о бомбардировке Берлина. Сумасбродство? Безусловно! От линии фронта до столицы рейха - тысяча километров. Тем не менее, Сталин довольно улыбается и уже на следующий день приказывает 1-му минно-торпедному авиационному полку 8-й авиабригады ВВС Балтийского флота произвести бомбовый удар по Берлину.
30 июля генерал Жаворонков прибывает в указанный авиаполк и едва успевает заговорить о приказе Ставки, как командующий полком Евгений Преображенский обескураживает его, выложив на стол готовые расчёты, список экипажей и карту предполагаемого маршрута. Поразительно! В те адские дни лётчики, предвосхитив приказ, думали единым разумом с адмиралом Кузнецовым.

Осталось только приступить к выполнению задачи. Но легко сказать… Все условия были против полёта. Во-первых, огромное расстояние. Минутная ошибка в маршруте грозила отразиться на запасе топлива самым роковым образом. Во-вторых, взлёт был возможен лишь с территории Прибалтики, с аэродрома Кагул, что на острове Саарема, где имелась короткая земляная полоса, вполне подходящая для истребителей, но не для тяжелых бомбардировщиков. И, в-третьих, лететь предстояло на высоте 7 тысяч метров с температурой за бортом минус 45-50 градусов по Цельсию. Убийственный холод для восьмичасового полёта. Проведенные расчёты показали, что ТБ-7 с дизельными двигателями М-40Ф с бомбовой нагрузкой 4000 кг (из них 2000 кг на внешней подвеске) могли совершить полёт до Берлина и вернуться обратно. Для выполнения полётов были отобраны 12 ТБ-7 и 28 Ер-2, которые 10 августа перелетели на аэродром. Здесь, после более тщательного отбора оставили 10 ТБ-7 и 16 Ер-2. Вечером того же дня самолёты поднялись в воздух с курсом на Берлин.

«…Они сделаны из железа». Именно так. 7 августа в 21 ч. 00 мин. с интервалом в 15 минут в воздух поднялись самолёты ДБ-3Ф. Три звена по пять бомбардировщиков в каждом. Первое звено возглавлял командир полка Преображенский. В небе самолёты выстроились строем «ромб» и взяли направление на Германию.
Сначала маршрут предполагал полёт над морем мимо острова Рюген (славянский Руян или Буян, воспетый Пушкиным). Затем следовал поворот на южный город-порт Штеттин, и уже после открывался прямой ход на Берлин.
Восемь часов в кислородной маске и при холоде, от которого обмерзали стёкла кабин и очки шлемофонов. Позади целый день усиленной подготовки. Итого: сверхчеловеческие нагрузки, никем ранее не испытанные.
Над территорией Германии группа обнаруживает себя… Немцы связываются с ней по радиосвязи и предлагают сесть в ближайшем аэропорту. Они считают, что это летят сбившиеся с курса бравые рыцари люфтваффе. Им даже не приходит в голову, что это может быть враг. Потому, не получив ответа, они успокаиваются. Не отвечают, мол, и пусть. Будет на их совести.
Десять самолётов вынуждены сбросить бомбы на Штеттин, на его портовые объекты. Топливо на исходе, рисковать уже не приходится. Однако пять оставшихся ДБ-3Ф долетают до Берлина.

Внизу двигаются трамваи и автомобили. Вокзалы и военные аэродромы освещены. Окна в домах горят. Никакой светомаскировки! Немцы убеждены в своей неуязвимости.
Пять самолётов сбрасывают 250-килограммовые бомбы ФАБ-100 на военно-промышленные объекты, находящиеся в самом центре города. Берлин погружается в кромешную тьму, разрываемую всполохами пожаров. На улицах начинается паника. Но поздно. Радист Василий Кротенко уже передаёт: «Моё место – Берлин! Задачу выполнили. Возвращаемся на базу».
Лишь через 35 минут немцы понимают, что подверглись бомбардировке с воздуха. В небо устремляются лучи прожекторов, открывают пальбу зенитные орудия. Однако огонь ведётся наугад. Снаряды взрываются впустую на высоте 4500-5000 метров. Ну не может же быть, чтобы бомбардировщики летели выше! Это же не боги!
Над изуродованным Берлином поднялось солнце, а немцы так и не уразумели, кто же их бомбил. Газеты вышли с нелепыми заголовками: «Английская авиация бомбардировала Берлин. Имеются убитые и раненные. Сбито 6 английских самолётов». Растерянные, как дети, фашисты решили врать в соответствии с заветами Геббельса: «Чем наглее ложь, тем более в неё верят». Однако растерялись и англичане, поспешившие заявить, что духу их над Германией не было.

Тогда-то певцы «блицкрига» и признали, что налёт совершили советские асы. Позор лёг на голову министерства пропаганды, и у всей германской нации защемило сердце. Что ещё ждать от русских «недочеловеков»?
А ждать было чего. Советская авиация продолжила вылеты. Вплоть до 4 сентября их было совершено 86. С 33-х самолётов на Берлин обрушилось 36 тонн фугасных и зажигательных бомб. Это если не считать снарядов, начинённых агитационными листовками, и 37 самолётов, отбомбивших другие города Германии.
Гитлер выл, как раненый зверь. 5 сентября он послал несметные силы группы «Север», чтобы те вдребезги разнесли аэродром Кагула. Однако Берлин уже перестал зажигать по ночам огни, и в каждом немце засел животный страх перед тьмой родного арийского неба.
Первая же группа под командованием полковника Преображенского вернулась вся, за исключением самолёта, которому не хватило горючего. Управлял им лейтенант Дашковский. 13 августа 1941 года пятеро лётчиков, отбомбивших Берлин, получили звание Героя Советского Союза и по 2 тысячи рублей. Остальные лётчики были также награждены и премированы. 19 августа 1941 года был подписан еще один приказ наркома «О порядке награждения летного состава ВВС за хорошую боевую работу».
В нем было сказано: «Установить денежную награду летчикам-истребителям за каждый сбитый самолет противника в воздушном бою в размере 1000 рублей. В дальнебомбардировочной и тяжелобомбардировочной авиации за каждую успешную бомбардировку лица из состава экипажа получают денежную награду в размере 500 рублей каждый. При действиях по политическому центру (столице) противника за каждую бомбардировку каждое лицо экипажа получает денежную награду в размере 2000 рублей».
После этого группа Преображенского бомбила столицу рейха ещё 9 раз. Последний был 5 сентября. Когда пришлось оставить Таллинн, полеты с островов стали невозможны. Всего за десять налетов на Берлин было сброшено 311 бомб и зарегистрировано 32 пожара".

Из воспоминаний штурмана воздушного корабля Г. П. Молчанова о полете:
«Взлетаем! Отмечаю время - 20ч.30м. Идем с постепенным набором заданной высоты до 6500 м. Самолеты должны были пройти по маршруту: остров Рюген - слияние реки Варты с рекой Одер и далее прямая на Берлин. Вскоре последовал доклад «пушкаря» башенной установки: «Справа по борту, значительно выше пикируют на наш самолет два истребителя» И-16. Неужели наши истребители не узнали своих? Командир дает приказ: при атаке открыть ответный огонь. Слишком важное у нас задание. Истребители отстрелялись с дальней дистанции и ушли. Остальные наши корабли прошли траверз Таллина без встречи с истребителями.
На территории Германии спокойно, точно в мирное время, отлично просматриваются реки, озера, населенные пункты и незатемненные города. Вывожу корабль на БК. До цели считанные минуты. Под нами ЛОГОВО ФАШИЗМА! Произвожу бомбометание! Как биение сердца отсчитываются импульсы отделяющихся ФАБ-500. Корабль в правом развороте, видны взрывы наших бомб. Берлин уже очнулся. Работает громадное количество мощных зенитных прожекторов. Заградительный огонь ЗА и МЗА, но к нашему счастью разрывы ниже эшелонов наших бомбардировщиков. Видно, что ПВО врага не разгадали нашу высоту и весь огонь сосредоточили примерно на 4500−5000 метров высоты.
В развороте, пос¬ле о. Рюген, отказал 4-й двигатель. Самолет начало трясти. Не меняя эшелона идем на трех двигателях. Снижаемся. В правом развороте виден берег залива, но что это? С моря /видимо с подлодки/ и с берега видны трассы зенитного огня, незамедлительно уходим с набором высоты.
«Сдохли» еще два двигателя. Как падал самолет - ни я, ни кто другой из экипажа не мог видеть, т.к. к моменту отказа еще двух двигателей высота была менее 100 м. Наугад каким-то чудом Саша Курбан сумел посадить самолет на брюхо. Экипаж был невредим, не считая отдельных ушибов и синяков. Все двенадцать, кто как мог, выкарабкались из самолета, группируясь около командира корабля. С грехом пополам добрались до ближайшего селения, откуда дали командиру полка телефонограмму: «Задание выполнили, при возвращении в результате отказа 3-х двигателей потерпели аварию. Экипаж невредим, жду указаний».

К сожалению не обошлось и без жертв и аварийных посадок, причиной которым были атаки своих истребителей и-16 (миссия была секретная и они не опознали силуэты своих бомбардировщиков), так и повреждения от огня зенитных батарей фашистов и своих. Ниже изложены некоторые подробности:
На взлёте Ер-2 Молодчего снёс шасси о дренаж на краю аэродрома.
На ТБ-7 майора Егорова сразу после отрыва от земли отказали два правых дизеля М-40Ф, и самолёт потерпел катастрофу. После этого Жигарев П. Ф. остановил вылет остальных самолётов. В результате на Берлин ушли 7 ТБ-7 и 3 Ер-2.
Самолёт М. В. Водопьянова при наборе высоты был атакован истребителями И-16, но дошёл до цели и отбомбился по Берлину. После этого попал под зенитный огонь немцев и был повреждён, вынужден был выполнить посадку на оккупированной немцами территории Эстонии в районе Йыхви. Вторым пилотом в экипаже был родившийся в Сибири эстонец Э. К. Пусэп, поэтому с местным населением общался только он, а остальные члены экипажа в контакт с местными жителями не вступали. Через два дня экипаж вышел к своим.
На самолёте лейтенанта В. Д. Видного над немецкой территорией загорелся левый внешний двигатель. Экипажу удалось ликвидировать пожар, но самолёт продолжил полёт с потерей высоты. Не долетев до Берлина 370 км, экипаж сбросил бомбы и лёг на обратный курс. После отказа ещё одного М-40Ф самолёт совершил вынужденную посадку на аэродроме в Обухове.
На ТБ-7 капитана А. Н. Тягунина уже на обратном пути отказал один из двигателей. Кроме того, над побережьем Балтики самолёт обстреляли свои зенитчики. При посадке машина разбилась.
Ер-2 лейтенанта Б. А. Кубышко на обратном пути был сбит истребителем И-16. Экипаж спасся на парашютах.
Ер-2 капитана А. Г. Степанова пропал без вести.
На ТБ-7 майора Угрюмова М. М. несколько раз на больших высотах отказывали двигатели. Экипаж отбомбился по Берлину, израсходовал всё топливо и выполнил вынужденную посадку в Торжке.
ТБ-7 старшего лейтенанта Панфилова А. И. над территорией Германии попал под огонь зениток и получил значительные повреждения. Экипаж сбросил бомбы, но на обратном пути у самолёта отказали два М-40Ф. При вынужденной посадке на территории Финляндии пять человек погибли, а остальные были взяты в плен финнами при попытке перейти линию фронта.
ТБ-7 майора Курбана А. А., отбомбившись по Берлину, получил повреждения от зенитного огня и разбился при вынужденной посадке в районе Ропши.
Из 10 ушедших на Берлин машин вышли на цель и отбомбились только шесть. В Пушкин вернулось только две машины. После этого вылета Водопьянов был снят с должности командира дивизии, а на его место был назначен полковник Голованов А. Е. После снятия с должности комбриг М. В. Водопьянов из дивизии не ушёл, продолжив службу простым командиром экипажа ТБ-7 сначала в 432-м дальнем бомбардировочном авиационном полку, затем после его переименования - в 746-м авиационном полку дальнего действия

Из воспоминаний Н.Г. Кузнецова: «За первым налетом последовали другие. Но условия стали более тяжелыми. Теперь противник встречал наши самолеты ожесточенным огнем, едва они пересекали береговую черту, а вокруг Берлина действовала сложная система противовоздушной обороны. Каждый раз приходилось разрабатывать особую тактику. Выручала по-прежнему большая высота. Выше 7 тысяч метров нашим бомбардировщикам уже не так были страшны ночные истребители со специальными мощными фарами, не так был страшен и огонь зениток.
Гитлеровская ставка потребовала от своего командования «ликвидировать военно-морские и военно-воздушные базы на островах Даго и Эзель, и в первую очередь - аэродромы, с которых производятся налеты на Берлин». Нам пришлось усилить защиту аэродромов. Туда были передислоцированы почти все зенитные средства островов и скромные истребительные силы.

Всего по итогам дерзких и умелых налётов на фашистское логово в августе-сентябре Орденами Ленина были награждены 13 человек, Красного Знамени и Красной Звезды - 55 человек. В сентябре Героями Советского Союза стали ещё 5 человек, многие получили ордена и медали.

Зачастую пишут, что на первых этапах Великой Отечественной войны Советский Союз терпел исключительно поражения. В июле 1941 года на западном фронте Германия продолжала одерживать одну победу за другой, оповещая о скором окончании запланированного блицкрига. «Ни одна бомба никогда не упадет на столицу рейха!» — заявлял , осуществляющий верховное командование люфтваффе.

Долететь до Берлина

Особую роль в этот период играла авиация Балтийского флота. С первых дней войны бомбардировщики флота осуществляли налеты на порты, занимаемые врагом, — Гдыню, Данциг и другие. На воевавшую на стороне нацистской Германии Финляндию бомбы сбрасывали с 23 июня с целью уничтожить вражеские порты и аэродромы. Выход вражеских кораблей в море также пресекался всеми силами благодаря установленным минам вблизи баз и ударам по конвою.

От командиров немецких флотилий начали поступать сообщения о превосходстве русских в воздухе.

Первый налет на Москву нацисты совершили в конце июля. Было принято решение нанести ответный удар, однако пока еще не было понятно, каким образом. На тот момент был разработан план: с ленинградского аэродромного узла нанести удары по Пиллау (сегодня — Балтийск). Тогда там базировались корабли немецкого флота. При этом было отмечено, что с аэродромов под Ленинградом долететь до Берлина было ближе всего. Однако расстояние по-прежнему было слишком велико, и долететь от Берлина обратно не представлялось возможным. Тогда нарком Военно-морского флота и командующий ВВС ВМФ Семен Жаворонков предложили сделать отправным пунктом Эзель. На этом острове, ныне именуемом Сааремаа, тогда базировался аэродром Кагул Балтийского флота. Взяв предельный радиус действия самолетов, с него можно было долететь до Берлина.

Однако операция предполагала значительные риски — летчики после нее могли не вернуться. В результате множества перепроверок и раздумий советское руководство пришло к выводу: успешное проведение этой операции все же возможно. 26 июля Сталину был предложен план операции нанесения ответного удара по Берлину.

На карте Эзель и Берлин соединяла четкая прямая линия.

По окончательным расчетам, самолет мог взять одну 500-килограммовую бомбу или две бомбы по 250 кг.

Итак, 27 июля 1941 года 1-му минно-торпедному авиационному полку 8-й авиабригады ВВС Балтийского флота главкомом Сталиным был отдан приказ: произвести бомбовый удар по Берлину и его военно-промышленным объектам. Командующим этого полка был генерал-полковник Евгений Преображенский. Генерал-лейтенанту Семену Жаворонкову было поручено вести подготовку и руководство операцией, а флаг-штурманом назначили капитана . Ответственным за выполнение операции был назначен нарком Военно-морского флота Николай Кузнецов.

Подготовка к операции

В ходе подготовки на остров были перебазированы запасы топлива и авиабомб. В связи с их нехваткой на Эзеле запасы пришлось доставлять из Таллина и Кронштадта. При этом Таллин на тот момент уже был осажден немецкими войсками.

Передача боеприпасов через заминированный Финский залив также представляла большую опасность.

В результате успешной доставки перед операцией было решено провести несколько пробных полетов. От начала и до конца подготовки всех боевых действий операция находилась под завесой строгой секретности. Семен Жаворонков зачитывал доклады о своих действиях только командующему флотом вице-адмиралу Владимиру Трибуцу и командующему ВВС Балтийского флота генерал-майору авиации Михаилу Самохину.

Ночью 3 августа несколько экипажей совершили пробный полет с целью осуществить разведку — они сбросили бомбы на ближний объект Свинемюнде. При этом экипажами был взят полный запас горючего и бомб для Берлина.

Ожидания, что с маленького аэродрома Кагул в Эзеле способны стартовать большие машины, были подтверждены.

После успешной тренировочной операции летчики были направлены в разведывательный полет на Берлин в ночь на 6 августа. В результате разведки было установлено: вокруг города кольцом располагается зенитная оборона в радиусе 100 км. При этом имеется большое количество прожекторов, способных действовать на расстоянии до 6 тыс. м. Таким образом, действия окончательно подтвердили вероятность успешного исхода операции. Был получен приказ выполнить задание при первой возможности.

Внезапные бомбардировки

Операция началась в ночь на 8 августа. Нагруженные экипажи покинули аэродром Кагул на острове Эзель и отправились в назначенный пункт. «Единственной их защитой от зениток и истребителей являлась высота», — вспоминает о той операции нарком Военно-морского флота Николай Кузнецов, отвечающий за ее исход.

Следует отметить, что на тот момент немцы никак не ожидали прилета советских самолетов к столице. Пропаганда Геббельса успешно выполняла свою работу: русские разбиты, находятся в бедственном положении, обороняясь в Москве и Ленинграде. Таким образом, смелость и разумные риски участников операции были оправданны. Немцы были уверены, что близки к победе, а у советских войск не осталось ни единой надежды на дальнейшую оборону, не говоря уже о каких-либо атаках на врага. Во время подхода самолетов к Берлину дежурные наблюдатели постов приняли самолеты за свои, которые сбились с курса. И экипажам Балтийского флота сигналами было предложено сесть на один из ближайших аэродромов Берлина.

На тот момент значительное количество нацистских войск рвалось к Москве и Ленинграду.

«В Берлине считали, что уже близка заветная цель, а в это время русские летчики на высоте 7 тыс. м шли на столицу Третьего рейха», — пишет Николай Кузнецов.

По прилету Берлин было отчетливо видно: город был освещен. Тогда налеты англичан с запада были достаточно редкими и слабыми, и жители успевали в полной мере к ним подготовиться. Благодаря городским огням и освещенной территории флаг-штурман Петр Хохлов уточнил курс и навел самолеты на военные объекты Берлина и его предместья. Тогда самолеты достигли нужных точек — зенитного огня по ним никто не открыл — и произвели бомбардировку. Таким образом, все пятнадцать бомбардировщиков успешно выполнили все действия и отправились на родину.

«Английская авиация бомбардировала Берлин»

На следующий день в немецких газетах писали: «Английская авиация бомбардировала Берлин. Имеются убитые и раненые. Сбито шесть английских самолетов».

От англичан незамедлительно последовал ответ: «Германское сообщение о бомбежке Берлина интересно и загадочно, так как 7-8 августа английская авиация над Берлином не летала».

Только тогда Гитлер понял, что авиаудары были совершены советскими войсками. Такое событие ставило под вопрос скорую победу нацистов на советско-германском фронте.

Тем временем все советские самолеты совершили успешную посадку по возвращении в Эзель. В этот же день Иосиф Сталин подписал приказ «О поощрении участников бомбардировки г. Берлина №0265 8 августа 1941 года».

За этим налетом на Берлин последуют и другие: последний налет состоялся 5 сентября. Однако ситуация с этих пор усложнится готовностью немецкой обороны отразить атаку. Часть самолетов Ер-2 и ТБ-7 будут атакованы немецкими истребителями и попадут под зенитные обстрелы. По различным оценкам, всего на Берлин будет совершено 10 налетов, сброшено 311 бомб и вызвано 32 пожара. В налетах на Берлин также принимали участие и самолеты армейской авиации.

Советская армия дошла до Берлина в победном 45-м, однако наши летчики бомбили немецкую столицу уже на начальном этапе войны. В августе-сентябре 41-го, в ответ на , и ровно через год — в 42-м. «Защищать Россию» вспоминает, как это было.

Удар «разгромленной авиации»

В июне-июле 1941 года советские силы с огромными потерями отступали вглубь страны.

В эйфории побед Германия обещала закончить «блицкриг» на востоке в считанные недели, а Геббельс и Геринг на фоне больших потерь военно-воздушных сил Красной армии заявляли, что советская авиация разгромлена, и на столицу рейха никогда не упадет ни одна бомба.

Однако в ночь на 8 августа 1941-го на живущий мирной жизнью Берлин был совершен налет. Наутро немецкое информбюро сообщило, что 15 самолетам английской авиации удалось достигнуть Берлина и сбросить некоторое количество фугасных бомб, бомбардировкой повреждены здания, имеются жертвы, немецкие ночные истребители и бомбардировщики сбили шесть самолетов противника.

Английская же пресса в ответ на «интересное и загадочное сообщение о бомбежке Берлина» писала, что английская авиация в ночь с 7 на 8 августа налета на столицу Германии не совершала.

Немцам пришлось признать, что в ту ночь именно самолеты «разгромленной советской авиации» заставили содрогнуться многомиллионный город.

Ударом на удар

В конце июля 1941 года в ответ на бомбардировки Москвы немецкой авиацией, советские летчики готовились нанести удар по Берлину. Выбор пал на летчиков 1-го минно-торпедного авиационного полка 8-й авиабригады ВВС Балтийского флота. Для авиаброска, по предложению наркома ВМФ адмирала Николая Кузнецова, решили использовать аэродром Кагул на острове Эзель(Сааремаа) — самая западная на тот момент точка суши, контролировавшаяся советскими войсками, но уже оказавшаяся в тылу у быстро продвигавшихся гитлеровских войск.

В операции планировалось использовать дальние бомбардировщики ДБ-3 , Ил-4 , ТБ-7 и Ер-2 , которые, с учетом предельного радиуса действия, могли совершить авиабросок до Берлина и обратно.

Вскоре Военный совет Балтийского флота получил приказ подобрать 15 экипажей 1-го минно-торпедного полка и к 10.00 2 августа перебазировать их на Эзель.

Для усиления группы морских летчиков на остров прибыли две эскадрильи 22-го авиаполка из 20 Ил-4 под командованием заместителя командира полка майора Василия Щелкунова и командира эскадрильи капитана Василия Тихонова.

С 3 по 6 августа длилась подготовка: удлинение взлетно-посадочной полосы на острове, пробные вылеты и разведка, а вечером 6 августа экипажи первой ударной группы получили боевое задание.

Бомбардировки Берлина в 1941-м

В состав группы вошли 15 экипажей морской авиации на бомбардировщиках ДБ-3 . 7 августа в 21:00 самолеты поднялись в воздух и взяли курс на Берлин. Маршрут длиной 1756 км, из которых 1400 км — над морем, проходил по прямой: остров Эзель (Сааремаа) — Свинемюнде — Штеттин — Берлин. Полет предстояло совершить над территорией, занятой немцами, — задача и так сложная, к тому же для соблюдения строжайшей секретности истребители авиагруппу не сопровождали.

Северной границы Германии летчики достигли через три часа. Пролетая над ее территорией, наши самолеты неоднократно обнаруживали с немецких наблюдательных постов, но гитлеровская ПВО огня не открывала.

Смелость и разумный риск, основанный на точном расчете, оправдали себя. Немцы не ожидали такой дерзости. Во время подхода наших самолетов к цели они сигналами с земли запрашивали: что за машины, куда летят? Считая, что сбились с пути свои, летчикам предлагали сесть на один из ближайших аэродромов.

Загипнотизированные геббельсовской пропагандой, дежурные наблюдательных постов не допускали даже мысли, что над их головой могут появиться советские самолеты.

Из книги Николая Кузнецова «Курсом к победе»

В ту ночь над Берлином побывало пять из 15 самолетов во главе с Евгением Преображенским. Остальные отбомбились по берлинскому предместью и городу-порту Штеттину.

На рассвете 8 августа авиагруппа в полном составе вернулась на базу. В дальнейшем для вылетов использовался аэродром города Пушкин под Ленинградом, а вылеты совершали в том числе и летчики Дальней авиации. Однако давшая слабину во время первой бомбардировки вражеская ПВО теперь была готова к новым ударам.

Теперь противник встречал наши самолеты ожесточенным огнем, едва они пересекали береговую черту, а вокруг Берлина действовала сложная система противовоздушной обороны. Каждый раз приходилось разрабатывать особую тактику. Выручала по-прежнему большая высота. Выше 7 тысяч метров нашим бомбардировщикам уже не так были страшны ночные истребители со специальными мощными фарами, не так был страшен и огонь зениток.

Из книги Николая Кузнецова «Курсом к победе»

Несмотря на мощную защиту, никто из пилотов не спасовал перед лицом смертельной опасности. Летчик Алексей Цыкин в своей книге «Краткий очерк истории Дальней Авиации» вспоминал об августовских вылетах: «Зенитные орудия молчали, но прощупывали небо прожекторы. Ярко светила луна. Когда с первых самолетов посыпались тяжелые бомбы, ПВО пришла в движение. Зенитки вели ураганный огонь, разрывы снарядов испятнали небо на различных высотах, кругом шарили лучи сотен прожекторов. Но ни один советский экипаж не свернул с курса. Бомбы сброшены в цель».

Последний в 1941 году авиабросок на столицу рейха советские летчики совершили 5 сентября. После того, как немцы заняли Таллинн, использовать аэродром на острове стало невозможно. За десять налетов на Берлин было сброшено 311 бомб и зарегистрировано 32 пожара.

Почти через год Сталин вновь поставил задачу нанести удар по Берлину, приурочив операцию к годовщине нападения Германии на Советский Союз, 22 июня 1942-го. Командующий авиацией дальнего действия (АДД) Александр Голованов сумел перенести задачу на конец августа. Причины были весомые: в двадцатых числах июня самые короткие и светлые ночи, то есть значительные расстояния летчикам предстоит преодолевать в светлое время суток — а это дополнительный риск. Сталин согласился. Операция началась в конце августа 1942-го и продолжалась до середины сентября.

В ту тяжкую пору почти все воздушные силы были брошены на Сталинградскую оборонительную операцию. (…) Казалось, не было задачи более важной, чем это. Но командующий АДД, помня требования Сталина и свою перед ним „задолженность“, отсек от сталинградских задач немногим более двухсот отборных экипажей и направил их на Берлин, Будапешт, Бухарест, Варшаву, Штеттин, Кенигсберг, Данциг.

Из книги «Что было — то было»

Использовали базовые аэродромы, а для наиболее дальних целей — прифронтовые аэродромы подскока.

Первый удар АДД нанесла в ночь на 27 августа 1942 года. Действуя в сложных метеоусловиях по военно-промышленным объектам в Берлине, сообщали наши газеты, там было вызвано 9 очагов пожара, а Данциге — также 9, в Кенигсберге 10 очагов, сопровождавшихся взрывами.

Из книги Василия Решетникова «Что было — то было»

Налеты 41-го и 42-го годов хоть и не повлияли существенно на ход боевых действий, имели сильный моральный и психологический эффект. Кроме того, гитлеровцы были вынуждены организовывать более мощную систему ПВО, снимая с Восточного фронта значительные силы артиллерии и авиации.

08.08. 1941 советская авиация бомбила Берлин. Гитлер не поверил

«Уничтоженная русская авиация» прорвалась к столице рейха: немцы пустили – обстреляли свои

За два года до англичан

22 июля первые фашистские самолеты прорвались к столице нашей Родины. А в ночь с 7 на 8 августа 41-го уже Берлин сотрясали взрывы мощных авиабомб. Наутро немецкие радиостанции сообщили в эфир о попытке 150 английских самолётов прорваться к Берлину, а немецкие газеты информировали: «Английская авиация бомбардировала Берлин. Имеются убитые и раненые. Сбито 6 английских самолетов». На это англичане ответили: «Германское сообщение о бомбежке Берлина интересно и загадочно, так как 7-8 августа английская авиация со своих аэродромов не поднималась ввиду неблагоприятных метеоусловий». Только тогда немецкая разведка доложила: к Берлину прорвались советские бомбардировщики.

Гитлер поначалу не поверил. Он считал, что такой налет под силу только англичанам, которые имеют современнейшие самолеты, дислоцирующиеся в досягаемости до Берлина. Однако совместный англо-американский воздушный налет на столицу рейха будет осуществлен только 17 августа 1943 года!

Как же наши летчики сумели пересечь всю Европу и успешно отбомбиться в Берлине за два года до этого?

Долгое время существовала легенда, что это Сталин в ответ на немецкие бомбежки Москвы приказал во что бы то ни стало нанести авиаудары по Берлину. Но документы свидетельствуют об ином. Дело в том, что наши самолеты в то время могли «дотянуться» до фашистской столицы только с балтийских островов Эзель (нынешний остров Сааремаа, Эстония.

Мысли наркома ВМФ

В архиве Военно-Морского Флота сохранилась шифровка тогдашнего наркома ВМФ Н.Г. Кузнецова: «Эзель оборонять при всех условиях обстановки. 29 июня 1941 года. Кузнецов».

Значит, уже через неделю после начала Великой Отечественной войны адмирал Кузнецов имел в голове идею бомбежки Берлина.

Из воспоминаний Н.Г. Кузнецова: «В начале августа возник вопрос: а нельзя ли ответить на налеты фашистской авиации нашим налетом на Берлин? Подсчитав возможности, убедились, что на пределе физических сил и материальных ресурсов наши самолеты могли бы долететь до Берлина и вернуться на один из аэродромов Моонзундского архипелага. Операция рискованная и ответственная. Было доложено Сталину, и он, рассмотрев все расчеты, разрешил провести эту операцию».

Вечером 7 августа 1941 года 13 тяжело нагруженных «ДБ-3ф» (с форсированными двигателями) взлетели с аэродрома Кагул на острове Эзель и взяли курс на Берлин. Командовал воздушной операцией полковник Евгений Николаевич Преображенский, он же возглавлял флагманскую группу. Вторую группу вёл капитан Гречишников В.А., третью - капитан Ефремов А.Я., штурманом флагманского экипажа летел один из лучших специалистов КБФ капитан Хохлов П.И.

1 - Бомбардировщик ДБ-3ф(Ил-4), 2 - полковник Преображенский Е.Н., 3 - капитан Ефремов А.Я, 4 - нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов

На подступах к Берлину немцы посчитали наши самолеты за свои, сбившиеся с пути. Огня не открывали, предлагали сесть на один из ближайших аэродромов. Загипнотизированные геббельсовской пропагандой о разгроме советской авиации дежурные наблюдательных постов пришли в себя только тогда, когда на улицах Берлина начали рваться советские бомбы.

Возникла настоящая неразбериха. Воспользовавшись этим, наши самолеты, освободившись от смертоносного груза, легли на обратный курс. В том историческом полёте, в ночь с 7 на 8 августа 1941 года, над Берлином побывало пять самолётов 1-го минно-торпедного авиаполка во главе с его командиром Е.Н. Преображенским. Остальные отбомбились по германскому городу-порту Штеттину.

По пути отбивались от И-16

Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин так сказал главнокомандующему ВМФ Н.Г. Кузнецову: “Ваши морские лётчики достойны самых больших похвал. Они первыми по воздуху проложили путь на Берлин. Этот факт имеет историческое значение”.

Поразительно, что сложнейшая операция была проведена без потерь. Правда, самолет под командованием Александра Курбана дважды обстреливался советской ПВО и потерпел аварию уже над нашей территорией.

Штурман воздушного корабля Г.П. Молчанов так вспоминал о полете:

«Взлетаем! Отмечаю время - 20ч.30м. Идем с постепенным набором заданной высоты до 6500м. Самолеты должны были пройти по маршруту: остров Рюген - слияние реки Варты с рекой Одер и далее прямая на Берлин. Вскоре последовал доклад «пушкаря» башенной установки: «Справа по борту, значительно выше пикируют на наш самолет два истребителя» И-16. Неужели наши истребители не узнали своих? Командир дает приказ: при атаке открыть ответный огонь. Слишком важное у нас задание. Истребители отстрелялись с дальней дистанции и ушли. Остальные наши корабли прошли траверз Таллина без встречи с истребителями.

На территории Германии спокойно, точно в мирное время, отлично просматриваются реки, озера, населенные пункты и незатемненные города. Вывожу корабль на БК. До цели считанные минуты. Под нами ЛОГОВО ФАШИЗМА! Произвожу бомбометание! Как биение сердца отсчитываются импульсы отделяющихся ФАБ-500. Корабль в правом развороте, видны взрывы наших бомб. Берлин уже очнулся. Работает громадное количество мощных зенитных прожекторов. Заградительный огонь ЗА и МЗА, но к нашему счастью разрывы ниже эшелонов наших бомбардировщиков. Видно, что ПВО врага не разгадали нашу высоту и весь огонь сосредоточили примерно на 4500-5000 метров высоты.

В развороте, пос¬ле о.Рюген, отказал 4-й двигатель. Самолет начало трясти. Не меняя эшелона идем на трех двигателях. Снижаемся. В правом развороте виден берег залива, но что это? С моря /видимо с подлодки/ и с берега видны трассы зенитного огня, незамедлительно уходим с набором высоты.

«Сдохли» еще два двигателя. Как падал самолет - ни я, ни кто другой из экипажа не мог видеть, т.к. к моменту отказа еще двух двигателей высота была менее 100 м. Наугад каким-то чудом Саша Курбан сумел посадить самолет на брюхо. Экипаж был невредим, не считая отдельных ушибов и синяков. Все двенадцать, кто как мог, выкарабкались из самолета, группируясь около командира корабля. С грехом пополам добрались до ближайшего селения, откуда дали командиру полка телефонограмму: «Задание выполнили, при возвращении в результате отказа 3-х двигателей потерпели аварию. Экипаж невредим, жду указаний».

13 августа 1941 года Указом Президиума Верховного Совета СССР были удостоены звания Героя Советского Союза полковник Преображенский Е.Н., капитаны Гречишников В.А., Ефремов А.Я., Хохлов П.И., Плоткин М.Н. 67 человек были награждены орденами и медалями.

Легендарный Балтфлот

Нужно сказать о том, что летчики Балтийского флота не случайно оказались в те тяжелейшие дни на пике боевого успеха. Командование флотом сумело сохранить не только корабли, но и авиацию. Она активно действовала с первого дня войны. Истребители прикрывали базы, а также корабли, стоявшие на рейдах или выходившие на боевые операции в море.

Над Кронштадтом, Таллинном, Ханко, над аэродромами, на которые были нацелены вражеские бомбардировщики, то и дело завязывались жаркие стычки в воздухе. Летчики Балтики сражались отважно. Уже в первые дни войны флотская авиация бомбила Мемель, Данциг, Гдыню и другие порты, которыми пользовался враг.

С 23 июня начались удары по аэродромам и портам Финляндии, выступившей против Советского Союза на стороне фашистской Германии. Атакам нашей авиации подверглись Турку, Котка, Тампере. Самолеты КБФ ставили мины вблизи баз противника, чтобы затруднить выход его кораблей в море, наносили удары по конвоям.

Успешность действий авиации КБФ подтверждают и сами немцы.

Вот что писал журнал «Марине рундшау» в 1962 году: «Советская авиация ВМС после первых недель некоторой неясности положения добилась почти неоспоримого господства в воздухе над морем. Ее самолеты совершали до 17 воздушных атак в день. Число самолетов, участвовавших в каждом налете, доходило до 25. Налеты отличались систематичностью и упорством действий».

Командир 5-й немецкой флотилии тральщиков сообщал в своем донесении в июле 1941 года о том, что, несмотря на интенсивный зенитный огонь, русские вели прицельное бомбометание, и что часть бомб была сброшена с пикирования. Он указывал также, что применение бомб с осколочным действием неизвестной до сих пор силы вызвало большие потери в личном составе. В конце донесения сообщалось, что если проводка конвоев и траление мин в Рижском заливе будут производиться без прикрытия истребителями, то в этом случае следует ожидать тяжелых потерь.

Такой же характер имело донесение командира 1-й флотилии торпедных катеров от 4 июля 1941 года об абсолютном господстве русских в воздухе и «большой опасности, которой подвергаются суда, совершающие переход без прикрытия».

Боевой дух балтийцев был таков, что сама идея бомбардировок Берлина возникла у рядовых летчиков еще в конце июня 1941 года. Весть об этой инициативе дошла до Кузнецова и вылилась в конкретную небывалую операцию.

Гитлеровская ставка потребовала от своего командования "ликвидировать военно-морские и военно-воздушные базы на островах Даго и Эзель, и в первую очередь - аэродромы, с которых производятся налеты на Берлин". Нам пришлось усилить защиту аэродромов. Туда были передислоцированы почти все зенитные средства островов и скромные истребительные силы.

Налеты на Берлин повторялись еще не раз. Последний был 5 сентября. Когда пришлось оставить Таллинн, полеты с островов стали невозможны. Всего за десять налетов на Берлин было сброшено 311 бомб и зарегистрировано 32 пожара».

Перепост: http://svpressa.ru/war/article/10301/